«Банкам следует быть более ответственными»

Член дирекции Европейского центрального банка (ЕЦБ) ЮРГЕН ШТАРК делится в интервью с HANDELSBLATT своим взглядом на ситуацию в финансовой сфере, а также выступает против введения нулевой учетной ставки, утверждая, что для противодействия кризису нужны совсем другие меры.

— Вы, как известно, сторонником снижения учетной ставки до нуля не являетесь. Каков, на ваш взгляд, предельный минимум учетной ставки для ЕЦБ?
— Пока у нас возможность снижать учетную ставку еще есть, однако объявлять какой-либо определенный порог, на котором мы остановимся, в нынешних условиях смысла не имеет. Мое же личное мнение, что предел этот находится уже совсем недалеко от нынешнего показателя нашей учетной ставки. При этом хотел бы обратить ваше внимание на такой важный момент: с октября минувшего года, осуществляя свои так называемые «нестандартные мероприятия» на рынке капитала, мы проводим самостоятельную политику, которая необязательно соответствует подходам других центробанков.
— Что это означает конкретно?
— Под «нестандартными мероприятиями» я подразумеваю то, что в ходе наших операций по рефинансированию мы выделяем банкам любую желаемую ими сумму по твердой ставке — нашей основной ставке рефинансирования. В результате ставка однодневной банковской ссуды упала заметно ниже основной учетной ставки. В настоящее время мы имеем рекордно низкий уровень ставки рефинансирования в 1,5%. Однодневная ссуда стоит примерно 0,85—0,90%. Таким образом, разница превышает 60 базисных пунктов. В свою очередь, это означает, что направленность нашей денежной политики в условиях ценовой стабильности гораздо более эффективна и для экономической деятельности более полезна, чем это выражается значением только лишь собственно одной основной учетной ставки.
— Однако глава Центробанка Кипра Анастасиос Орфанидес уже давно выступает за ставку, равную 0%…
— Личные мнения коллег, которые они высказывают за пределами совета ЕЦБ, я публично не комментирую.
— Но почему вы так против учетной ставки в 0%?
— В случае если мы решим пойти в сторону показателя ставки на уровне 0%, то нам вначале необходимо будет хорошенько взвесить все плюсы и минусы подобной политики. При этом быстро выяснится, что, имея такую низкую ставку, реанимировать межбанковский рынок не удастся. Коммерческие банки станут осуществлять свои сделки лишь через центробанки.
— Это единственная причина?
— Есть и другой момент, который нельзя недооценивать: при такой низкой учетной ставке возникает опасность не только того, что в балансах будут отсутствовать необходимые корректировки, но и возникает угроза того, что будут сделаны инвестиции, которые в нормальных условиях являются невыгодными. И это может стать источником новых перегибов. Мы можем попасть в ситуацию, аналогичную той, которая возникла после того, как лопнул пузырь на рынке акций и когда участники рынка посчитали, что комфортабельные условия сочетания крайне низких учетных ставок с очень низкой инфляцией сохранятся надолго и что на этой базе можно принимать решения о долгосрочных инвестициях.
— И тут процент начинает расти…
— …и мы получаем тот сценарий, который имеем в настоящий момент. В настоящий момент мы получаем массу советов, что и как мы должны делать. Однако ответственность за свои действия в конце концов несем мы сами. Тот, кто предлагает идти в направлении нулевой учетной ставки, должен скрупулезно взвесить все «за» и «против» еще до принятия окончательного решения. Что же касается меня, то, на мой взгляд, тут однозначно перевешивают минусы.
— А разве нулевая учетная ставка не поможет справиться с кризисом?
— Если речь идет о борьбе с финансовым кризисом, то необходимо понять его причины в комплексе. Поэтому, чтобы его преодолеть, нужен целый ряд мероприятий: с одной стороны, это управление ликвидностью и процентная политика центробанков. С другой стороны, это мероприятия правительств, которые, возможно, должны быть еще дополнены списаниями с балансов банков.
— Значит, одних только снижений учетной ставки недостаточно?
— Нет. И не надо забывать, что, несмотря на более высокую учетную ставку, условия финансирования в еврозоне более выгодны, чем в Великобритании и США. На сроки до и более пяти лет, то есть в среднесрочном и долгосрочном диапазоне, процентные ставки по кредитам для компаний ниже английских и американских.
— В какой мере банки передают преимущества снижения учетной ставки дальше, своим клиентам?
— Начиная с октября банки снизили процентные ставки по кредитам для корпоративных клиентов, в особенности это коснулось среднесрочного диапазона. Однако банкам следует быть более ответственными и предоставлять теперь кредиты на более выгодных условиях по всему спектру сроков, и в первую очередь частным домохозяйствам.
— Сегодня, давая банкам деньги в долг, центробанки требуют взамен больше гарантий, чем прежде. В результате балансы центробанков стали ужасно громоздкими. Не нарастает ли тут гигантский потенциал для инфляции?
— С конца 2008 года объемы балансов уже успели сократиться. Это мы наблюдаем и в Великобритании, и на примере ЕЦБ. Однако по-прежнему имеет место очень сильная экспансия. Главное же, что при первых признаках оживления экономики или же дестабилизации инфляционных ожиданий мы должны действовать своевременно и решительно. В той же мере своевременно и решительно, как мы действовали, когда речь шла о снижении процентных ставок.
— Некоторые эмиссионные банки, для того чтобы иметь в распоряжении дополнительную ликвидность, ведут между тем скупку ценных бумаг на финансовом рынке. А вот ЕЦБ от такого «количественного ослабления» пока воздерживается. Почему?
— Тайн у нас нет. Однако я не считаю, что целесообразно посвящать общественность в тему, дискуссия по которой пока еще находится на столь ранней стадии. Легко советовать, стоя в стороне: действуйте, как Bank of England, или берите пример с ФРС США. Но в еврозоне ситуация другая. Необходимо выяснить, нужны ли новые нестандартные мероприятия, и надо четко понимать, что речь всегда идет о расширении балансов, о включении дополнительных рисков. Мы непременно проинформируем общественность по этому вопросу, но сделаем это только тогда, когда завершим формирование своей позиции.
— Похоже, с этим вы особенно не торопитесь.
— Мы не находимся в положении, когда нам необходимо вот так сразу принять решение о том или другом мероприятии. Для нас речь идет о том, чтобы быть готовыми к любой ситуации.
— Ну а все-таки, не могли бы вы поделиться с нами вашими размышлениями по данной теме?
— Главный вопрос: какую цель и в результате каких мероприятий вы хотите достигнуть? Есть, скажем, «количественное ослабление», по которому началась дискуссия, то есть когда процентный инструментарий себя исчерпал и существует опасность, что какой-то регион может оказаться в дефляционной ситуации. Тогда противодействовать этому и означает путем количественного ослабления расширять денежную базу. Происходить это может с применением различных инструментов, подробно дискутировать о которых здесь и сейчас я бы не хотел.
— Bank of England покупает государственные облигации. В Европе это возможно только через вторичный рынок?
— Да. И на это есть серьезные причины. Параграф 101 Договора о Евросоюзе запрещает монетарное финансирование правительств и публичных структур управления. Это является важным принципом стабильности. Риск дефляции в еврозоне крайне невелик, поэтому тема эта сейчас и не очень актуальна.
— Что вы отметили бы еще?
— Я бы упомянул еще credit easing — ситуацию, когда центробанки стремятся целенаправленно влиять на условия кредитов в определенных сегментах рынка. Это еще можно определить и как секторальную денежную политику. Что касается меня лично, то к таким мероприятиям я отношусь скептически.
— Почему?
— Граница с промышленной политикой становится все более размытой. Наступает момент, когда нам необходимо четко различать: где задачи центробанка, а в чем обязанности правительства. Когда дело касается облигаций концернов, мы всегда сталкиваемся с проблемой отбора. И в этот момент мы быстро попадаем под политическое давление: обратить внимание на облигации определенных компаний — это ведет к нарушению конкуренции. И здесь взвешивать все «за» и «против» надо тоже. Какие риски, кроме финансовых, мы принимаем на себя дополнительно? Еще и политические, и репутационные риски! Не забудьте еще и о многих труднорешаемых технических проблемах.
— Но ведь ФРС США и Bank of England покупают облигации компаний и краткосрочные ценные бумаги — Commercial Papers (CPs), с помощью которых компании добыли себе финансовые средства на рынке капитала.
— Один из аспектов, в котором мы отличаемся от Великобритании и США, заключается в том, что в континентальной Европе есть своего рода передаточный механизм, с помощью которого перенос процентной политики в экономику происходит в первую очередь через банковскую систему. В англосаксонском же пространстве очень развит рынок CPs и выпускаемых концернами облигаций, а у нас — это сравнительно ограниченный сегмент. Поскольку передаточный механизм у нас хотя и не вполне удовлетворительно, но функционирует, то идти в обход банковской системы было бы оправданно лишь в том случае, если бы он был серьезно испорчен.
— Короче, нужды сейчас в дополнительных количественных мерах нет?
— Пока дефляционные риски очень малы и передаточный механизм через банковскую систему в некоторой степени работает, это так. Пока что со всеми вызовами мы справились, и в рамках своих полномочий мы сделаем все, что необходимо, для преодоления кризиса.



МАРИЕТТА КУРМ-ЭНГЕЛЬС (ПЕРЕВОД АЛЕКСАНДРА ПОЛОЦКОГО)

Источник: РБК daily